Блокчейн на пальцах: как работают (и чем опасны) колионы фермера Шляпникова? | Блокчейн и Биткоин в России

Подмосковная деревня Колионово снова у всех на слуху. Прославившийся выпуском собственных «денег» и их последующим запретом (как «денежного суррогата, подрывающего финансовую систему страны») тамошний фермер Михаил Шляпников переключился теперь на компьютерные технологии. Попросту говоря, он снова печатает деньги, только на этот раз уже виртуальные, цифровые, основанные на суперсовременной технологии под названием «блокчейн».

Ничего удивительного, что разгоревшаяся вокруг Колионово дискуссия окрашена в скандальные тона. Однако главная проблема и вопрос вовсе не в том, подорвут ли новые «колионы» рубль. А в том, что почти никто из участников дискуссии не понимает, что на самом деле происходит. Я решил исправить это и написать понятное даже школьнику объяснение — и если вы уделите пять минут, то тоже поймёте, не только как устроены (и чем опасны) пресловутые цифровые деньги Шляпникова, а и вообще любые проекты, в названии которых фигурируют набившие оскомину слова «блокчейн» и «криптовалюта».

Я не имею отношения к тому, что происходит в Колионово. Но волей случая, как технический журналист, пять лет назад стал одним из первых, кто рассказал на русском языке про Bitcoin — так называемую криптографическую валюту, которая и дала толчок всем последующим криптовалютам и блокчейн-проектам (и «колионам» в том числе). И примерно тогда же, чтобы объяснить, как это работает, написал для журнала «Компьютерра» историю трёх воображаемых друзей (вот она в оригинале: «Bitcoin для чайников: три друга, конфета и монета»). А сегодня предлагаю вспомнить её, ибо она по-прежнему справедлива и замечательно описывает все плюсы и минусы блокчейн-технологии.

Итак, забудьте пока о блокчейне, криптовалюте, даже о Шляпникове и его колионах. Представьте себе трёх ребят возраста начальной школы, у одного из которых — назовём его Сергеем — в кармане завалялась конфета. А у Жени есть монета. Конфета вкусная, шоколадная, а вот монета старая, гнутая, совсем негодная, в настоящем магазине ничего на такую не купишь. Однако Сергей по какой-то причине (мальчишки!) готов обменять свою конфету на неё. И Женя, конечно, не против. Так что ребята меняются вещами, а чтобы всё было «по-настоящему, как у взрослых», просят третьего, Диму, зафиксировать факт обмена в своём блокноте. Что он и делает, записывая туда банальное: «28 сентября 2016 года в 12 часов Женя передал Сергею 1 (одну) монету в обмен на 1 (одну) конфету». После чего запись заверяется подписями ребят. Кстати, чтобы вознаградить Диму за его труды, ему позволяют откусить от конфеты и подержать монету в своих руках.

Можете смеяться, но эта игрушечная схема исчерпывающе описывает всё многообразие «криптовалют» и «блокчейн-технологий». Разница только в названиях. Блокнот, содержащий удостоверенные подписями операции, называется блокчейн. Это слово произведено от английского block chain, то есть, в примерном переводе на русский, «цепочка записей». Агнутая монета, переходящая из рук в руки, называется «цифровой валютой» или «криптовалютой» (зачем тут приставка «крипто», я объясню далее). Наконец в качестве товара может выступать не только конфета, но и — когда ребята вырастут — вообще любое имущество, услуга или ресурс, имеющие ценность в глазах покупателя. Скажем, Сергей может в обмен на монету решить за друга домашнее задание по математике, а став фермером — отдать корзинку яиц.

Если теперь представить, что на этом наши воображаемые друзья не остановились, а продолжили игру в «товарно-денежные отношения», выяснятся три вещи. Во-первых, когда ребята однажды монету потеряют, окажется, что они прекрасно могут обходиться и без неё. Ведь важна не сама монета, а последняя запись в блокноте, которая говорит нам, кто в настоящий момент монетой «владеет».

Во-вторых, чтобы игра продолжалась, не требуется помощь никакой сторонней организации: нашим друзьям не нужны ни Центробанк, ни банки, ни Президент с Конституцией. Центробанк им не нужен, потому что деньги у них ненастоящие. И, поскольку важна даже не монета, а запись в блокноте, ребята вполне могут договориться, что монета у них не одна, а например десять: станет удобней «оплачивать» мелкие покупки, да и «деньги» смогут быть не у одного, а у всех ребят сразу. Помощь же банков им не требуется, потому что «перевод денежных средств» осуществляется простой записью в блокноте, под которой ребята ставят свои подписи.

Наконец, в-третьих, если их игрой когда-нибудь заинтересуется налоговая служба, выяснится, что платить налоги некому и не с чего. Ведь вместо своих имён в блокноте ребята вполне могут ставить какие-нибудь понятные только им закорючки. И тогда никто, даже заглянув в блокнот, не поймёт, кто и за что получал «деньги». Да ведь и не деньги это вовсе, а лишь гнутая монета, которую к тому же ребята давно потеряли!

Именно так и работают криптовалюты в действительности. Чтобы аналогия стала совсем уж идеально точной, придётся ввести всего несколько усложнений. Так бумажного блокнота, конечно, нет. Вместо него — текстовый файл, распространяемый одновременно между всеми участниками «игры». Потом, Дима — это собирательный образ: среди участников всегда есть какая-то часть, согласных удостоверять чужие операции за небольшую комиссию. Наконец, вместо обычных подписей, «димы» ставят подпись особую цифровую: для этого они каждый раз решают некоторую сложную математическую задачу, которая зависит от предыдущих записей в «блокноте»; задача эта из области криптографии, отсюда и приставка «крипто». Подделать такие подписи невозможно, потому что придётся заново, в обратном порядке, прорешать все задачи.

Вот и всё. Теперь вы знаете принцип работы Bitcoin, Namecoin, Emercoin и любых других криптовалют. Вы знаете теперь и как устроен блокчейн. И отсюда уже легко перейти на эксперимент, проводящийся сейчас в Колионово.

Свою криптовалюту («монету») Шляпников заводить не стал, а воспользовался уже существующей системой Emercoin (для работы с ней вам понадобится компьютер и специальные программы). Так что колионы — по сути, Emercoin. В качестве «конфеты» у него выступает корзинка, набитая продуктами, производимыми в Колионово (мясо, молоко и прочее). Получается, что человек, покупающий у Шляпникова один колион, фактически покупает продуктовую корзинку — а точнее, оплачивает авансом получение одной такой корзинки каждый месяц в течение минимум одного года. Но колион даёт и долю в бизнесе Шляпникова, с которой потом можно получать дивиденды и которую можно передать третьему лицу.

Достоинства такой схемы очевидны. Шляпникову она интересна, потому что таким образом он напрямую (в обход банков) и на выгодных для себя условиях (возврат произведёнными продуктами) привлекает дополнительные средства (взамен проданных людям колионов он получает самые обычные рубли) — столь необходимые фермеру в межсезонье, когда продажи хозяйства невелики. Покупателям — потому что они получают возможность приобретать продукты без посредников, а значит и без торговой накрутки (больше того, Шляпников реализует продукты владельцам колионов со значительной скидкой). Наконец, для инвесторов, если таковые найдутся, колионы — всё равно что акции фермерского хозяйства Шляпникова, но опять-таки с более выгодной структурой: отсутствует биржа, банки.

А вот тот, кто остался вне этой схемы, в проигрыше. Опасности, впрочем, есть и для участников.

Прежде всего страдает государственный бюджет. Из многочисленных рассказов и интервью Шляпникова следует, что криптоколион позволяет если не избежать совсем, то минимизировать налоговое бремя. Как это работает, в общем, понятно из той же самой схемы «трёх друзей»: ведь ни выручки, ни прибыли рублёвой нет — есть только передача с компьютера на компьютер анонимных записей в виртуальном «блокноте».

Отсюда — риск конфронтации с государством. Пока в системе Шляпникова только 30 человек, заплативших каждый по 24 тысячи рублей, власть терпит. Но когда «пайщиков» будут тысячи, неизбежны очевидные последствия.

Далее, покупатели тоже рискуют, поскольку право на товары или долю в бизнесе у покупателей колионов зафиксировано только лишь записью в блокчейне Emercoin, то есть «гнутой монетой» из нашего примера. И случись что с Шляпниковым или его хозяйством, ни один суд такое «доказательство», конечно, не примет: «монета» имеет ценность только в глазах друзей.

Подделать такую «монету», то есть подделать запись в блокчейне, действительно невозможно (по крайней мере силами современной вычислительной техники). Но это не значит, что схема защищена идеально. Остаются множество косвенных технических рисков.

Например, «кошелёк» с колионом, хранящийся на компьютере, могут похитить мошенники. В программах, необходимых для работы с колионами, могут обнаружиться ошибки, которые опять-таки приведут к краже или обнулению кошелька. Чрезмерная сложность проекта (объяснить схему доступно не может даже сам Шляпников) тоже даёт простор для мошенников, которые могут воспользоваться непониманием пользователей к своей выгоде. Подобное уже не раз случалось с Bitcoin и другими криптовалютами. И пока нет фактов, доказывающих, что колионы от этого защищены.

Что в итоге? Технология блокчейн — чрезвычайно интересная вещь с огромной перспективой (даже оценить широту которой пока никто не в состоянии). Однако торопиться тиражировать опыт Шляпникова в своём хозяйстве не стоит. И с очень большой осторожностью — в этом участвовать.