Носов Николай Владимирович, кандидат технических наук, эксперт рабочей группы по развитию и законодательному регулированию в сфере информационных технологий и телекоммуникаций Социальной платформы ВПП «Единая Россия»
Человечество стремительно движется в цифровой мир. В него уже практически перешли газеты и журналы. В него переходят окружающие нас вещи. Интернет-вещей – один из основных трендов развития мировых ИТ. В цифровой мир переходят торговля, образование, медицина. В цифровой мир переходит экономика.
Цифровой мир порождает новые проблемы. Нужно строить новую экономику, включающую взаимодействие между собой в виртуальном мире государства, бизнеса, людей, роботов, «умных вещей», децентрализованных автономных организаций.
Нужно обеспечивать доверие в этом новом мире. Один из способов – технология блокчейн, которая решает задачу византийских генералов – как обеспечить доверие в среде с изначально недоверенными узлами.
Вокруг технологий распределенных реестров, или как у нас чаще называют – блокчейн, сейчас в мире настоящий бум. В исследования в этой области вкладываются огромные деньги. Аналитики [1] считают блокчейн и Интернет вещей – главными новыми трендами развития ИТ в 2016 году. Основной стимул – экономический, блокчейн позволяет обходиться без посредников, обеспечивающих доверие и позволяет сильно экономить на этом.
Блокчейном активно интересуются государственные органы, которым тоже нужно обеспечивать доверие. Например, в докладе государственной службы по науке Великобритании [2] (январь 2016) говорится, что
Технологии распределенного реестра в потенциале могут помочь правительству в таких аспектах, как
- сбор налогов,
- распределение пособий,
- выдача паспортов,
- земельные кадастры,
- обеспечение каналов поставок товаров,
а также в целом обеспечить целостность государственных записей и услуг.
Блокейном активно интересуются банки [3], которые тоже хотят убрать посредников, прежде всего старый и дорогой SWIFT. Крупнейшие западные банки создали консорциум R3, в который входит и Microsoft и уже провели ряд успешных испытаний. Другой крупный консорциум Hyperledger обьединяет Linux Foundation с IBM и другими крупными ИТ-компаниями, такими как Intel, Fujitsu, Hitachi.
Отдельно хотелось бы остановиться на Интернете вещей. Сейчас мир переходит от централизованной модели, в центре которого находится облако, к децентрализованной, когда все будут связаны со всеми. Люди, роботы, вещи, виртуальные организации. И им нужно доверие, которое может обеспечить блокчейн [3].
Примером решения может служить проект Slock.it, который внедряется сейчас одной из немецких компаний, производящих электромобили. Автомобили с цифровыми бумажниками будут в состоянии «говорить» с автономными электрическими зарядными станциями, оплачивая зарядку в автоматическом режиме. Система работает на платформе Etherium, для расчетов используется криптовалюта эфир (ETH).
Акцентирую на этом внимание. Если в закрытом блокчейне можно обойтись без криптовалют, то в открытом так не получится. Участники распределенной сети должны быть заинтересованы в своей работе на ее поддержание, в том числе на подтверждение проводок. Как говорили прорабы Перестройки – либо сила, либо рубль. В открытом блокчейне – только рубль. В данном случае – «крипторубль». Кроме того платность проводок снижает нагрузку на систему и служит барьером для «засорения» системы не нужными или мало нужными транзакциями.
О запрете криптовалют
Сейчас активно обсуждается проект Министерства Финансов РФ о запрете денежных суррогатов, в котором дается определение денежного суррогата. Под определение «Денежный суррогат — объект имущественных прав, в том числе в электронном виде, используемый в качестве средства платежа и (или) обмена и непосредственно не предусмотренный федеральным законом», — подпадают как криптовалюты, так и всевозможные учетные записи о долговых обязательствах, в том числе используемые в компьютерных играх и Интернете вещей
При этом сторонники запрета приводят следующие доводы [4]:
- Криптовалюты не обеспечены никакими активами;
- криптовалюты могут начать конкурировать с национальными деньгами и привести к их ослаблению;
- анонимность транзакций препятствует борьбе с криминалом и отмыванием денег;
- необходимость проведения жесткой кредитно-денежной политики.
Противники запрета возражают – активами не обеспечены и фиатные валюты. Доллар давно отвязан от золота. Фиатные валюты обеспечены авторитетом государства и тем, что их принимают на его территории к оплате
С национальными деньгами криптовалюты конкурировать не могут. Их слишком мало и очень высока их волатильность. Курс прыгает так, что невозможно использовать как средство сбережений
Анонимность в Интернете мнимая. Все проводки видны, а хозяина кошелька вычислить не так уж и трудно – это вопрос времени.
Запад использует мягкую денежную политику для стимулирования экономики. Многие наши экономисты считают, что нам это тоже нужно. Да и вообще нельзя привязывать закон к текущей денежной политике.
Последствия запрета
Принятие проекта Министерства Финансов РФ о запрете денежных суррогатов в текущем виде [4]:
- Ударит по развитию блокчейн-технологий в России
- Отрицательно скажется на цифровом суверенитете страны.
- Увеличит отток специалистов зарубеж
- Уберет легальный рынок
- Могут пострадать невиновные пользователи зараженных компьютеров
- Появятся действительно анонимные криптовалюты, использующие встроенные миксеры, кольцевые подписи, системы маскировки трафика
Международную практику лучше расскажут юристы. Могу только сказать, что даже в Китае, где биткоин частично запрещен – под запрет попадают только операции по конвертации в юань. 60 процентов майнинга в Китае, больше половины биржевых торгов. А полностью криптовалюты запрещены только в трех странах мира – Боливии, Эквадоре и Бангладеш.
Дмитрий Медведев на Петербургском Международном юридическом форуме сказал: «Сегодня активно развивается так называемая технология blockchain, так называемые умные контракты. С их помощью формируются, по сути, автономные от государства, саморегулируемые системы, которые начинают жить по своим неписаным законам. Кстати, для правоведов исключительно интересные задачи. Очень часто здесь вообще заканчиваются пределы права. Сделки по передаче имущества, по удостоверению прав на имущество заключаются и исполняются в автоматическом режиме. Взаимодействие в Сети идёт не между людьми, а между электронным устройствами. Такие устройства обмениваются данными, осуществляют действия от имени своего владельца. Распространяется так называемый интернет вещей. Эта ситуация, ещё раз повторю, требует от всех нас напряжения творческих сил. Совсем не стандартная задача для правоведов – задача поиска новых эффективных решений, которые могут стать основой для образования, по сути, новой области права» [5].
Премьер-министр РФ призвал к созданию механизмов регулирования в области права для новых технологий, прежде всего связанных с умными контрактами и Интернетом вещей. В то же время последние законодательные инициативы Минфина, которые получили негласное название как «закона о запрете криптовалют», направлены прямо на противоположное. Запрет – это не регулирование, это отказ от регулирования. Но именно так можно трактовать проект предлагаемого закона, в котором вводится понятие денежного суррогата.
Хотелось бы отметить озабоченность ИТ-сообщества перспективой принятия закона о запрете денежных суррогатов в текущем виде, так как под вводимое в нем определение денежного суррогата попадают всевозможные учетные записи о долговых обязательствах, в том числе используемые в компьютерных играх и Интернете вещей.
Рассматриваемый проект закона упоминался на всех проведенных в этом году у нас конференциях по технологии блокчейн и вызывал большое опасение у выступающих, так как под угрозой уголовного преследования могут оказаться многие проекты в этой области. Как на уровне бизнеса, вкладывающего в технологию деньги, так и на уровне программистов.